Ткани против бактерий

Это всегда поражало ученых, проникавших в усыпальницы египетских фараонов, — одежды, в которые были облачены мумии, стойко выдерживали натиск тысячелетий! А ведь микроорганизмов, которые не прочь были бы поживиться тканями, тут хоть отбавляй. Так нет же, что-то заставляло их держаться на почтительном расстоянии. Легко было догадаться, что древние египтяне, не подозревая (или же наоборот, подозревая) о механизме действия противогнилостных веществ, пропитывали ими ткани одежд фараонов. Тысячелетия эти вещества и защищали волокна от микроорганизмов.

О необычайном долголетии тканей вспомнили, когда врачи стали искать способы, как преградить инфекции доступ в рану. Родилась мысль пропитывать одежду веществами, способными убивать болезнетворные бактерии и грибки.

И все-таки мост через тысячелетия перекинуть не удалось: одежды фараонов оставались такими же стойкими по отношению к вредным микроорганизмам, а одежда, одеяла, белье, совсем недавно пропитанные специальными веществами, быстро теряли свои антисептические свойства.

Почему? Ведь ученые точно наследовали опыт древних египтян. Все дело в том, что в самом Египте дожди в редкость, а в гробницы фараонов, замурованные в пирамиды, влага и вовсе не проникала. В нашем же климате одежда подвергается действию и дождя и снега. Они вымывают вещества, пропитавшие было ткани. Но, главное, — эти вещества удаляются при стирке одежды и белья.

В общем, легко антисептические вещества наносились на ткани, легко они с тканями и расставались. Нет, опыт египтян не годился. Надо было заняться поисками такого способа, при котором антисептические вещества прочно закреплялись бы на волокне. Химики знают, что самая прочная связь — химическая. Так возникла мысль создать ткань, в которой антисептическое, антибактериальное вещество и волокно составляли бы одно нерасторжимое целое. Вот над этим и начали работать ученные, руководимой профессором Александром Ивановичем Меос.

О создании полимеров-санитаров не было слышно в мировой науке, и руководитель работ Л. А. Вольф частенько выслушивал недоуменные вопросы. Вот что говорили, например, биологи.

— Химическая связь антисептиков с волокном — идея смелая, но объясните, пожалуйста, как же будет действовать на вредные микроорганизмы антибактерийное начало? Ведь для того чтобы убить грибки и микроорганизмы, надо их поразить невидимыми химическими пулями, снарядами, торпедами, — назовите их как вам угодно. Но ни одна химическая антибактерийная «пуля» не полетит в цель, если вы крепко-накрепко, так сказать, химическими цепями приковали ее к волокну.

Однако у работников проблемной лаборатории были и свои весьма веские возражения. И перед тем, как их высказать, обращались к истории. Еще в отдаленные от нас времена наблюдательные люди подметили у серебра удивительную способность — заживлять раны, сохранять свежей воду. Древние египтяне, чтобы раны не гноились, прикладывали к ним серебряные пластинки. Умели обеззараживать воду древние индусы, — для этого они погружали в воду раскаленное серебро. Очень долго эта способность серебра казалась таинственной. Только сравнительно недавно она была объяснена.

Оказывается, при соприкосновении с серебром в воде появляются положительные ионы серебра. К несчастью для бактерий, их протоплазма — носительница отрицательного электрического заряда. Ионы серебра сталкиваются с бактериями и тут же начинают вмешиваться в ход физиологических процессов в них, другими словами, нарушают их нормальный обмен веществ.

Обменом веществ управляют различные ферменты. И так тесно они друг с другом связаны, что стоит «химической пуле» поразить только один фермент, как дело быстро идет к развязке, бактерия погибает…

Но что произойдет дальше, — не истощится ли запас убийственных для бактерий и грибков «пуль»? Опасения на сей счет напрасны. Приведем такой расчет, сделанный учеными для серебра. Оно оказывает свое губительное действие на микроорганизмы уже в том случае, когда в литр воды переходит одна миллиардная доля грамма. Другими словами, чтобы перевести в раствор только один грамм серебра, надо было бы взять миллиард литров воды!..

Ясно, что при этом вещества на самих волокнах останется вполне достаточно, чтобы защищать ткань на все время ее службы. Стирка тканей и воздействие на них дождя и снега — все это должно быть бактерицидным волокнам нипочем.

— Исходя из ряда химических представлений мы и создали, говорит Л. А. Вольф, — биологически активные волокна, обладающие антимикробным и антигрибковым действием.

На эти волокна не «рискуют» нападать ни микробы, ни грибки. Больше того, они предпочитают держаться от ткани на довольно почтительном (в масштабах невидимого мира) расстоянии — до десяти миллиметров.

Леонард Абрамович показывает чашечку Петри. На питательной среде произведен посев микробов — стафилококков, а в центре чашечки находится кусочек бактерицидной ткани. Вблизи ткани питательная среда совершенно чиста, а в радиусе пяти-шести миллиметров от центра, возникает какое-то подобие ореола — это зона, свободная от микроорганизмов. Микроорганизмы пали, так и не проникнув за своеобразный барьер неприступности.

— Мы научились,— продолжает Вольф, — управлять свойствами новых волокон в зависимости от различных целей. Мы можем уменьшать или увеличивать биологическую активность волокон, придавать им растворимость или, наоборот, — водостойкость.

Фильтры из бактерицидных тканей обеззараживают продутый через них воздух. А если пропустить через фильтры из тех же тканей воду — ее не надо хлорировать. Представьте себе, как это важно для участников экспедиции: зачерпнули из болота воду, быстро обеззаразили ее — и можно пить воду на здоровье!

Автор: Е. Еромицкий.