Есть ли пыль на Марсе?

На этот вопрос ответ получен еще полвека назад. Да, конечно, есть. И еще какая! В 1956 году астрономы всей Земли наблюдали, как «лицо» Марса внезапно затянулось дымкой, которая, по-видимому, не могла быть ничем иным, как пыльной бурей. Но одно дело — визуальные наблюдения с Земли, пусть даже и в самые мощные телескопы, а другое — с межпланетной станции, чуть ли не «воткнувшейся» в верхние слои той самой атмосферы, в которой происходят загадочные события.

И вот в 1971 году вплотную к «красной планете» подошел «Маринер-9», на борту которого была целая лаборатория для самых различных исследований как далекого космического пространства, так и попутных небесных тел. То, что за этим последовало, повергло в уныние одних специалистов, но зато обрадовало других. Плотное марево пыли так окутало поверхность Марса, что ни о каком фотографировании и картографировании ее не могло быть и речи. Атмосфера же, замутненная взвешенными частицами, наоборот, стала легко наблюдаемым объектом, и вся динамика ее оказалась как на ладони.

В течение нескольких месяцев «Маринер-9» деловито щелкал своими фотокамерами, измерял рассеяние, преломление, отражение света марсианским воздушным покровом, слал потоки цифр в Центр космической связи при Лаборатории реактивного движения, что в американском городе Пасадене. И еще несколько лет трудились над расшифровкой и сопоставлением огромного массива данных люди и компьютеры. Наконец настал день открытия конференции Американского астрономического общества в Остине, где можно было изложить результаты всех этих непростых исследований. В зале сидели не одни астрономы, астрофизики и космофизики, на конференцию приехали и метеорологи. Ознакомившись с разосланными заранее тезисами докладов, они поняли, что события, наблюдаемые в атмосфере Марса, могут немало рассказать и тем, кто изучает воздушную оболочку нашей родной планеты.

Астрофизик Арвадас Клиоре сообщил собравшимся, что в то время как «Маринер-9» вплотную подошел к Марсу, по западным склонам марсианского хребта Хеллас спустилась подлинная стена пыли, верхний край которой возвышался над поверхностью планеты на 50 километров. Когда же он назвал скорость движения — 500 километров в час! — то стенографистки записали необычное для научных собраний: «Возбужденное движение в зале». Сомнений в верности цифр быть не могло: приборы «Маринера-9» прошли перекрестную проверку при помощи различных методик. Жаль только, что когда измерения повторяли несколько месяцев спустя, данных о силе урагана в это время получить не удалось. Зато было установлено, что пылевой колосс возвысил свою главу уже до 70 километров.

Метеорологи не преминули взять слово в дискуссии и «похвастаться», что пыльные бури бывают и у нас, на Земле, — на просторах Центральной Азии, в долинах Ирана, над степями Восточной Европы, плато и прериями Среднего Запада США. И урожайность полей они, увы, отнюдь не повышают. Правда, к счастью, ветры на нашей планете никогда не достигают марсианских скоростей: наша атмосфера раз в сто плотней, чем у Марса, и пыльные бури вздымаются километров на семь-восемь.

Как возникают на Марсе такие титанические бури? Синклит представителей нескольких «земных» и «марсианских» наук предполагает следующий механизм. Временами массы полярного воздуха собираются у северной макушки «красной планеты», как это бывает и у нас, на Земле. Когда их там скапливается более определенного (вернее сказать, еще точно не определенного) количества, под влиянием сил тяготения воздух начинает мощным потоком стекать к экватору.

Причем на Марсе этому способствует рельеф местности: огромная долина, идущая с севера до самого экватора и даже за него, южнее, служит прямо-таки аэродинамической трубой, в которой ветру есть где разгуляться. Силу воздушного потока можно уподобить разве что крупному водопаду или катастрофической волне цунами. Сгустки воздуха, несущие гигантский заряд энергии, обрушиваются на равнины, окруженные хребтом Хеллас в южном полушарии Марса. Вихри вызывают тут сложные, перекрученные во все стороны потоки, вздымающие с дна долин огромные миллионно тонные массы песка, образуются плотные облака пыли, охватывающие целые области. Будь на «красной планете» в такой момент человеку он тут пожалуй, не разглядел бы кончика собственной вытянутой руки: видимость нулевая.

В отличие от Земли на «красной планете» нет морей и океанов, отсутствуют недавно открытые у нас «тепловые острова» в воздухе над городами и промышленное загрязнение атмосферы. Значит, пылевые бури здесь позволяют исследовать себя без всяких крупных побочных факторов, которые затемняют картину естественного процесса.