О раздвоении единого с точки зрения науки

Статья написана Павлом Чайкой, главным редактором журнала «Познавайка». С 2013 года, с момента основания журнала Павел Чайка посвятил себя популяризации науки в Украине и мире. Основная цель, как журнала, так и этой статьи – объяснить сложные научные темы простым и доступным языком

«Утки ходят парами, как с волной волна. Все девчата с парнями, только я одна» — зачин лирической песенки. И как ни странно, подобное сравнение довольно точно выражает фундаментальнейшую черту человеческого языка и мышления, состоящую в том, что, воспринимая и осмысливая окружающий мир, мы склонны расчленять его на парные противоположности, двоичные оппозиции, бинарные структуры. Интерес к такому феномену поначалу казался чисто академическим и лишенным прикладного значения. Довольно скоро, однако, этот взгляд пришлось переменить.

Неистребимая дихотомия

Прогресс вычислительной техники, информационного поиска и автоматизированных систем управления требовал неустанного совершенствования языков программирования.

«Существует много алгоритмов,— указывал Норберт Винер еще в 1948 году,— которые можно использовать для комбинирования возможностей, но простейший из них известен как алгебра логики… или булева алгебра. Этот алгоритм, подобно двоичной арифметике, основан на дихотомии, то есть на выборе между «да» и «нет».

Обнаруживаются бинарные структуры и в гуманитарных науках, прежде всего в лингвистике. Именно тут разработаны удобные и чрезвычайно емкие способы двоичной классификации сложного и разнохарактерного по составу материала. Удалось среди прочего построить систему описания фонем (минимальных звуковых единиц) всех языков мира, каковых сегодня насчитывается на земном шаре более трех с половиной тысяч, с помощью не более полутора-двух десятков двоичных признаков.

«Двоичные» методы успешно использовали и этнографы при изучении примитивных обществ. Оказалось, что структуры обрядов, обычаев, родственных связей и мифологических представлений отражаются в сознании членов таких обществ тоже в форме двоичных противопоставлений. При этом каждый признак в системе символических кодов данной культуры — будь то небо и земля, элемент пейзажа, растение, животное, вещь, часть человеческого тела, цвет, звук, поступок и т. д.— соотносится с ему противоположным, и каждому из них приписывается благоприятное или неблагоприятное значение.

Вслед за лингвистами и этнографами двоичными кодами заинтересовались историки науки и культуры. Так, у пифагорейцев в Греции (равно как в древнем Китае) оппозиция четного и нечетного, связываемая с парой женского и мужского, была не только исходным понятием арифметики, но и началом всех вещей.

Одновременно с этим в совсем иной области знания было установлено, что давно известная физиологам асимметричность левого и правого полушария человеческого мозга связана с разделением функций понятийно-логического и образно-эмоционального мышления.

Круг идей, возникших в психологии, математике и лингвистике, замкнулся, когда задача объединения аналоговых и цифровых компьютеров, способных работать в режиме диалога, сделала исследование мозговой асимметрии актуальной проблемой системотехники и конструирования «думающих» машин. Но проблемы дихотомии характерны не только для техники, но и для многих гуманитарных наук.

Натура и культура

Оппозиция натуры и культуры восходит к тому переломному рубежу эволюции, когда, по словам поэта Максимилиана Волошина, «темный и косматый зверь, сойдя с ума, очнулся человеком», мысленно отделил себя от естественной среды обитания и начал создавать искусственную, вторую природу, а параллельно ей — символический мир духа, населяемый фантастическими олицетворениями природных же сил. На протяжении своей истории человечество весьма различно истолковывало эту фундаментальную оппозицию. По античным воззрениям природа и вся ощущаемая действительность выступала лишь бледным и несовершенным отражением невообразимо прекрасных «вечных идей», созерцать которые мог только специально «культивируемый» ум.

Восточные мудрецы учили, что многообразие природного мира есть не более чем обман чувств, отвлекающее красочное марево, за которым — зияющая бездна, абсолютная пустота — Великое Ничто. Культура же, дающая нам внутреннее прозрение, способна рано или поздно освободить нас от этой иллюзии, а с нею и от бремени всякого бытия вообще.

Средневековые аскеты полагали природу реальной, но насквозь греховной и тленной; с помощью культуры человеку надлежало ее побороть — прежде всего, в самом себе — во имя бессмертного царства духа.

Ранний капитализм, лишивший данную оппозицию нравственно-религиозной окраски, трактовал ее откровенно утилитарно: природа являлась гигантской и, как сперва думали, неисчерпаемой кладовой вещественно-энергетических ресурсов, а культура — совокупностью научных способов захвата, технической эксплуатации и потребления природных богатств и произведенных из них вещей. Сегодня такая трактовка вытесняется более гибкой идеей партнерства и сотрудничества с природой. Однако воплотить подобную идею в жизнь не так-то легко. Любое партнерство и сотрудничество осуществимо лишь постольку, поскольку между его потенциальными участниками устанавливается и поддерживается определенное общение, коммуникация, диалог. Дальнейшее задание современной науки как раз и находится в том, чтобы установить этот диалог с Природой и лучше познать ее тайны.

Автор: Л. Переверзев.