Современное естествознание: его развитие, методика, концепции
Статья написана Павлом Чайкой, главным редактором журнала «Познавайка». С 2013 года, с момента основания журнала Павел Чайка посвятил себя популяризации науки в Украине и мире. Основная цель, как журнала, так и этой статьи – объяснить сложные научные темы простым и доступным языком
Попав в средние широты летом, когда на улице 20 градусов, эскимос из Гренландии скажет: «День жаркий». Негр из Африки те же условия оценит иначе: «Это холодный день». Кто из них прав? На чьей стороне истина? Естествознание, как известно, решает подобные проблемы, игнорируя наши ощущения. Оно связывает понятие температуры с расширением столбика ртути в термометре — факт совершенно объективный, не зависящий от человека.
Современное естествознание в этом смысле «бесчеловечно» — как в своем предмете, так и в конечной цели: отыскании объективной истины. И совершенно справедливо противопоставляют его гуманитарным и общественным наукам, искусству и литературе. Различие проявляется во многом. Например, в отношении к классическим трудам. Вряд ли математика будет ссылаться в своих статьях на работы создателей дифференциального и интегрального исчислений Ньютона и Лейбница. А философы не мыслят себе исследования без ссылок на труды Платона, Аристотеля, Гегеля. В естествознании исторически конкретная форма знания уступает место логически-безличностной, и порой только название того или иного закона напоминает о роли первооткрывателя.
Изучая механику, студент не обращается к оригинальным работам Галилея и Ньютона. Он усваивает принципы классической механики, обращаясь лишь к ее логике. А усвоить содержание философии без первоисточников — все равно, что изучать творчество художника лишь по репродукциям.
Норберт Винер писал: «Способность работать с любым ученым, с которым у вас есть общие интересы и возможности встретиться. — почти исключительная привилегия математиков и физиков-теоретиков… Специалисты в области истории и филологии обычно придерживаются столь различных взглядов, что совместные работы возможны для них лишь в редчайших случаях». И это еще раз подтверждает безличный характер естествознания.
Современное физико-математическое естествознание достигло громадных успехов прежде всего потому, что оно изучает весьма узкую, тощую часть действительности. Гегель говорил: «Математика наука точная потому, что она наука тощая». В этой узости и абстрактности — и сила, и слабость естествознания.
Длительное господство абстракций оказалось неблагоприятным для некоторых научных направлений. Так геологи долгое время, завороженные теориями геофизиков, пренебрегали идеей дрейфующих континентов. Развитие биофизики и биохимии приводит порой к тому, что студенты к концу учебы разбираются в конкретных видах животных хуже, чем их предшественники в прошлом столетии. Господство абстракций наложило отпечаток на наше мышление и восприятие. В популярных книгах достается бедным эскимосам, которые не могут образовывать общих понятий: они знают снег, лежащий на земле, снег падающий, снег, гонимый ветром, но в их языке нет общего термина «снег».
Современный человек порой оказывается в прямо противоположном положении: для него в парке растут деревья «вообще», и он с трудом может назвать хотя бы некоторые из них.
Сегодня в таких науках, как геология, метеорология, вирусология, бактериология, важнее всего не отбрасывать массу на первый взгляд случайных, несущественных фактов, а воспроизвести объект комплексно. Как следователь, который восстанавливает прошлое по настоящему, не может позволить себе отбросить даже самый мелкий и, казалось бы, совсем случайный факт, так и тут: мельчайшая деталь может оказаться ключом к разгадке тайны.
Вряд ли подобные перемены коснутся самих физики и математики. Но, очевидно, центр тяжести естествознания в будущем переместится на такие методы, которые позволяют комплексно (а не «тощим» методом) осваивать действительность. Эту же мысль высказывают те, кто новым лидером современного естествознания называет биологию. Тем более важен такой подход в изучении космоса и океана. Речь идет не просто об объединении усилий разных наук, а о том, чтобы на основе такого объединения создать целостный образ того, что изучается.
Но именно на таком пути возможно и даже необходимо включение в предмет естественных наук человека с его представлениями о тепле и холоде, добре и зле, радости и боли. Вот к чему мы приходим: от «бесчеловечной» науки к науке о человеке и мире вокруг него.
Есть и другой аспект этой же проблемы. В природе самой научной истины не заложено ни благо, ни зло. Она становится тем или другим, только когда включается в более широкую систему, в которой, помимо теоретических разработок. — и прикладные исследования, и технология, и общественно-экономические отношения. Естествознание лишь дает возможность использовать его истины, но осуществится эта возможность или другая и как осуществится — решать не ему.
В результате разделения труда и того процесса, который философы называют отчуждением, продукты и духовной и материальной деятельности отделяются, выходят из под власти тех, кто их создал. Публикуя свое открытие, ученый как бы передает его в другие руки. Разве мог предположить английский химик Т. Грэм, открывший в начале XIX века закон газовой диффузии, что его открытие в XX веке будет использовано при создании атомной бомбы?
Попытки прекратить работу над проблемами или утаить результаты исследований, которые могут «в дурных руках» принести вред человечеству, ни к чему не приводят.
Одну и ту же научную работу в принципе могут провести разные исследователи (вспомните многочисленные в истории науки споры о приоритете). Если бы не было Шекспира, не было бы и «Гамлета», но если бы не было Эйнштейна, теория относительности, пусть несколько видоизмененная, все равно была бы создана.
Но все это вовсе не снимает с ученого ответственности как с гражданина. Комплексный охват действительности, к которому неизбежно придет естествознание, должен включить в себя и гуманные ценности. Научно-техническая революция уже сейчас создает предпосылки, которые могут привести к экологическому кризису. Восстановление равновесия в природе — важнейшая проблема, которая стоит перед представителями естествознания и как учеными, и как людьми, гражданами.
Автор: Г. Шляхин.